Остальных я смотрела для галочки, нетерпеливо и задумчиво рисуя непонятные каракули.

Главное, его нашла! Вот кот обрадуется!

- Нашла, - вцепилась я в кота, который смотрел на меня удивленно. – Я его нашла! Оно и правда есть! Наследственное!

- Неужели? – удивился кот. –Теперь надо, чтобы он яйцо принес! А как это сделать, золотко?

- Хм… В упор не знаю, - созналась я, осматривая витрину. – Может ему что взамен насыпать? Так, стоп! Я ему невесту не выдала!

- Невесту, значит, - задумчиво протянул кот, обходя меня со всех сторон. – Ну если тебя приодеть, золотко мое, то ты царь девицу в два счета сыграешь!

- Нет, нет, нет! – возразила я, тыча пальцем в кота.

- Царь девицу похитил злой змей Котыныч, - усмехнулся кот, обнимая меня. – А ее смелый жених взял яйцо в руку и направился ее вызволять!

- Лять! Вот именно! – заметила я, пытаясь вывернуться сначала из цепких рук кота, а потом из дерзкого плана. Хватит, я уже побыла Кощеем!

- И тем более, - заметила я, понимая, что никто меня отпускать не собирается, а страстное чудовище уже хочет показать мне навь. – Из тебя змей котыныч, как из меня… ковер самолет!

- Ну, с третьей головой проблемы есть, да, - заметил кот, прижимая меня к себе так, что будь я понаивней и помоложе, я была бы уверена, что от таких обнимашек появляются дети. – Но первым двум ты приглянулась… Как на счет Злой Котей? А?

- А почему не Баба Котояга? – спросила я, чувствуя, что невольно начинаю улыбаться.

- Только учти, золотко, - прошептали мне усаживая на прилавок и ведя когтем по подбородку. – Злой Котей очень ревнивый. Так что без глупостей. Ясно?

Меня резко дернули к себе, сладострастно целуя и ероша рукой мою косу.

- И чтобы никаких поцелуйчиков, поняла? – прошептали мне, еще раз дергая на себя. – Думаю, что можно будет потребовать мою голову!

- А что еще? – спросила я, чувствуя, как когти намекают на продолжение.

- Появишься, засветишься, улыбкой одаришь и голову мою потребуешь, - заметил кот. – Отправишь его в поход, а дальше я все сделаю сам. Если только не соскучусь…

- А если соскучишься? – спросила я, ведя рукой по его рубашке.

- Тогда мне придется тебя похитить по-настоящему!

- И как ты все это представляешь? – спросила я, понимая, что план – дерьмо, и участвовать в нем ужасно не хочется. – Сижу и квакаю? Или меня на спущенные штаны приманивают?

- Как царь – девицу? – с усмешкой спросил кот. Нет, честно, я пошутила. А тут прямо таки интригующие факты из чужой биографии посыпались.

- Ей уже без малого тысяча лет. А на ней так никто и не женился. Сначала, конечно, конкурсы у нее были зверские. А сейчас она бы и сама рада, да возраст уже не тот, - заметил кот, глядя на меня. Он щелкнул пальцами, а на мне появился расшитый жемчугом кокошник, белый сарафан с длиннющими рукавами и белые сапоги.

- Нет, а что не так? – заметил кот, вальяжно обходя меня со всех сторон. – Старомодненько, но солидненько.

- Ты не посмеешь!- возмутилась я, пытаясь снять с себя этот маскарад. – Я не хочу замуж за Ивана Дурака! Даже не думай!

- А ты бери пример с других, - заметил кот, поправляя длинную вуаль, которая тянулась от кокошника вниз. – Трепи нервы, устраивай конкурсы, сокращай популяцию. Я ведь тебя никогда ни о чем не просил…

Я почувствовала, как коготок уперся мне в подбородок.

- Ладно, - согласилась я, а меня поцеловали. – Но только один раз!

Я сматывала «фату», как рулон туалетной бумаги.

- Остались маленькие детали, - заметил кот, осматривая меня со всех сторон. – Как бы тебя так им подбросить, чтобы они были уверены, что сами тебя раздобыли! – заметил кот, как вдруг щелкнул пальцами.

Я даже опомниться не успела, как очутилась возле белоснежного шатра. В руках у меня были гусли, не самогуды.

- Итак, ты тут сидишь, поешь, - послышался голос кота. Он стоял рядом, осматривая будущее место знакомства. – Так сказать, приманиваешь! Наш герой как раз здесь скакать будет! Пой!

Я посмотрела на разукрашенные гусли, тренькнула по ним, прикидывая какую бы песню затянуть.

- Ой цветет кали-и-и-ина в поле у ручья! Эх! – выдала я, как вдруг глаз кота дернулся. – Парня молодого…

- Погубила я! Он лежит с инфарктом, на тропе лесной! Что ж ему поде-е-е-лать, он ведь не глухой! - допел кот. И у него получилось куда лучше, чем у меня! – Мы приманиваем, а не отгоняем! Это существенная разница.

Глава тридцать седьмая

- А не мог бы ты обернуться чудо- девицей? А? – спросила я. – У тебя это лучше получится!

- Мысль, - согласился кот. – Только беда в том, что глаза у меня все-равно кошачьи будут. И уши будут видны!

- А уши мы прикроем кокошником! – предложила я. – Будешь сидеть тут и тренькать, а потом как приманишь, так и сменимся. Чтобы вблизи не рассматривал!

Кот взмахнул рукой и загнал меня в шатер. Я видела, как на пеньке сидит бледная и румяная одновременно девица с гуслями. Только вместо тонких пальчиков, струны дергают внушительные когти. Под черными пушистыми ресницами и бровями – дугами желтеют кошечьи глаза. Под кокошником шевелились чуткие кошачьи уши. А из - под сарафана торчал черный пушистый хвост.

Кот заиграл и запел женским голосом, да так, что меня тут стало отключать.

Я дернула головой, чтобы прийти в себя, но веки тяжелели, глаза слипались, а нос стал клевать. У кота, между прочим, было очень неплохое сопрано. И если бы не недавний инцидент, я бы подумала, что однажды его ловили по всей ветеринарке.

Юбка кота шевелилась от подергивания хвоста, когти цепляли струны, а хищные глаза высматривали царевича.

Отчаянно борясь со сном, я пыталась вникнуть в смысл песни. Со стороны это было покруче оперы. Плавно, идеально чисто и мелодично. Только слов не разобрать. Прямо как в настоящей опере. Какие-то «и со-о-оли в спи-и-и-не» и «мо-о-орды пьяны!».

Зато, когда я вслушалась, я поняла. Это к лучшему, что слов не разобрать.

- На пеньке сижу, играю. Идиота поджидаю. Вот на мне сношались мухи, муравьи ползут по брюху, две занозы чую попой, где ты, тварь, скачи галопом! - слышался мелодичный и плавный голос кота.

Вот ни в жизнь бы не подумала, что такая красивая мелодия ложится на такие ужасные слова.

Я что-то как-то неудачно моргнула, как вдруг меня легонько толкнули.

- Проснись, золотко! – легонько ущипнул меня кот, когда я подскочила, вертя головой: «Что? Где? Как? Кто?».

- Держи жениха, - послышался голос кота, а он сгрузил с плеча обмякшую детину со спущенными штанами. На бледной попе виднелось родимое пятно. – В целости и сохранности!

- Ой, - опешила я, вставая с роскошного ковра и зевая. Жениха сгрузили, как мешок картошки. - Ой, а ты куда?

- Там еще человек восемь лежит,- заметил кот, кивнув в сторону улицы. – Кто виноват, что они решили одной дорогой ехать!

- А что мне с женихом делать? – спросила я, видя, как спит буйная головушка, подергивая сапогами. – Эй! Ты мне инструкции не выдал!

- Мне проще сказать, что тебе с женихом НЕ ДЕЛАТЬ, - ревнивым голосом произнес котик, сверкнув глазами. – Иначе зарплату звиздюлями получишь, золотко мое.

Меня дернули к себе и поцеловали так, что коленки подкосились.

- Так, мозги мужикам конопатить умеешь? Пудрить? – спросил кот, кивнув в сторону тела. – Брачные конкурсы на твое усмотрение! Сейчас он тебя погрузит и потащит в свое царство. Родителям представит. Те обрадуются, что дескать, нашлась сердобольненькая, пригрела наше чадушко! А как узнают, что ты – чудо-чудное, так все. Назначат свадьбу да пораньше. Ну, чтобы ты передумать не успела! Как целоваться лезет, ты ему заряди что-нибудь эдакое. Только смотри, без фанатизма. И скидку на образование делай. Короче, тяни время.

- П-п-поняла, - кивнула я, глядя на нареченого, который не подавал ни надежд, не признаков жизни. – А если он не очухается? Что мне делать?

- Вот, держи, - произнес кот, протягивая мне на вытянутой руке тряпку. Я вдохнула, и окосела. – Древнее средство реанимации. Только учти, это и реанимация, и анестезия. Так что возле носа у него не передерживай.